⋖⋖⋖ Поселок Светлые Воды

Путь был долгим и неприятным, но, несмотря на усталость, шли они ходко. Напряжение, бившее по вискам несколько часов назад уступило месту гоблинскому упрямству. Брыг бы продолжил путь до самого упора, если бы девчонка не стала сдавать и в конце концов не повалилась на земь. Зеленокожий хотел было поворчать да поднять свою спутницу, чтобы продолжить идти, но в этой секундной заминке успел ощутить собственную усталость, гадко давившей на плечи все сильнее и сильнее. Что же, возможно, им действительно стоило остановиться.
Холь-инец с облегчением свалил заплечный мешок под корни необъятного дерева, туда же пустил и сумки козы, а в довершение пятиминутки швыряния малогабаритных грузов, шлепнул свою тушку следом за сумками. Гретель от таких способов выбора спального места воздержалась, с достоинством опустившись под боком у Брыжня на мягкую, покрытую мхом почву.
После недоверчивого дежурного зырканья по сторонам, гоблин позволил себе забыться в кратковременной дреме, полной лихорадочных и тревожных образов. Так Брыг просыпался несколько раз, осоловело проверял обстановку и проваливался в слабое подобие сна снова.
Он проснулся незадолго до своей спутницы, не став ее будить: судя по всему, отдых был ей в разы нужнее. Хотя и сам зеленокожий не мог похвастаться тем, чем этой передышки ему было достаточно, чтобы отдохнуть. Он сидел среди корней, как большая помятая и сердитая летучая мышь, и проклятье утренней свариловости ослабло лишь после нескольких щедрых глотков из фляги. Гретель, похоже, на загадочном козьем автоматизме мирно пощипывала травку в полудреме, теплым боком согревая Брыга. Возможно, она лишь притворялась, поскольку предложенный худой мешочек с овсом не остался обделенным вниманием.
Когда Шаэра проснулась, холь-инец так и не сдвинулся с места: в свободную минутку он решил расчесать шерсть Гретель костяным гребнем из своего бездонного мешка. Гоблин и не обратил внимание, когда оборотница полезла на дерево. Скорее всего, он бы и не заметил, если бы она свалилась на землю.
- Найти чего? - деловито поинтересовался Брыжень, не отрываясь от своего сверхважного занятия.
Спохватился холь-инец лишь тогда, когда хвостатая начала что-то усиленно подбирать с земли. Это-то и заинтересовало Брыга и заставило оторвать его зад от земли: мало ли что там могло быть, и сейчас им явно не нужны были неприятности.
Подкравшись, гоблин из-за плеча Шаэры и заприметил то, что она так усиленно таскала. Увидеть было мало: зеленокожий форменно задохнулся от противоречивости чувств - с одной стороны он очень хотел насоветовать выбросить эти подозрительные априори поганки , но с другой стороны он в лесных грибах не разбирался, и такие советы могли выдать его незнание. Так он и застрял, подрастеряв уверенность и напускную холь-инскую хмурость. Кто бы мог подумать, что такая ерундовая вещь сможет с утра пораньше выбить его из колеи!

Брыг наблюдал за происходящим с явной смесью возмущения и безграничного неодобрения. Ну не выглядела его знакомая побитой жизнью отшельницей, которая знает в этом лесу каждую кочку. По крайней мере, при последней его встречи с отшельником там не было и намека на панталоны. Разве что он упустил момент, когда эти хмурые необщительные ребята завели новую моду. Но, как бы то ни было, Шаэра бессовестно жрала грибы прям так, без лишних церемоний. Какое варварство!
- Шера! - раздраженно клацнул клыками гоблин, не справившись с управлением собственной пастью. Ответа не последовало - оборотница продолжала шарить в траве, похоже, решив вывести всю грибницу.
Холь-инец неуверенно помялся, воспользовавшись тем, что на него не обращали внимание. Недоверие к чужому лесному миру подсказывало, что надо остановить это форменное безобразие, однако выставить себя полным болваном зеленокожему не хотелось: гоблины с детства знают то, что им есть не стоит. Может, и у людей также? Брыг дернул головой, надеясь хоть так прогнать поганый голосок здравого смысла из головы. К черту, он здесь не нужен, мы и сами с усами!
Зверски расправившись с последним бастионом разума, Брыжень зло покосолапил к Гретель - пока спутница фестивалит в траве, открывая для себя новые гастрономические горизонты, стоило бы собрать сумки. Костяной гребень, недавно скользивший по шерсти козы, был трепетно припрятан в кожаный мешочек, далее - в сумку, туда же угодила фляга. Осталось закрепить ремни на упитанных боках козы, и можно отправляться. Брыг выпрямился, оглянувшись на Шаэру: из зарослей сигнальным огнем ровнехонько торчал рыжий хвост. Все еще трескает, значит. Зеленокожий вздохнул, принявшись возиться с ремнями, бляшками, и бодучей обладательницей боков. Питомица не воодушевилась необходимостью покидать столь сытную стоянку, и лишь расположенные по бокам глаза с горизонтальными зрачками мешали ей принять образ великомученницы. Брыг еще раз бросил взгляд на заросли. Те красноречиво пустовали.
- Шыра! - позвал Брыг, окончательно сдавшись в попытках правильного произношения звуков. Как и следовало ожидать, в ответ не последовало даже шороха.
Торопливо подхватив заплечный мешок, холь-инец кинулся к месту, где только недавно шаталась оборотница.
Оставалось благодарить всех предков в том, что блохастое горе луковое не было из семейки лесных холь-инцев: Шаэра топталась по траве обстоятельно, проделав в зарослях чуть ли не новый тракт. Прежде чем двинуться дальше, Брыжень  отчетливо похлопал Гретель по лбу открытой ладонью. Коза отступила, поняв знак.
Лишь после этого Брыг пошел по следу, негромко окликая спутницу по имени, каждый раз допуская новые ошибки. Несмотря на волнение, гоблин не бежал сломя голову, то и дело посматривая перед собой - не хватало еще угодить в ловушку. Коза же, подчиняясь, холь-инца не нагоняла след в след, готовая бежать в другую сторону при беде.

Отредактировано Брыг (28.06.2017 22:37)

Брыг

Спасательной операции "Шаэра - здравый смысл" так и не последовало - Брыг, заметив неладное, так и застыл в высокой траве на полусогнутых. Происходящее не давало ему покоя, но все гоблинские инстинкты (а ничем иным холь-инцы руководствоваться не считают нужным) словно вколотили его в землю, поэтому оборотница так и оставалась предоставленной самой себе, пока ее спутник лихорадочно пытался сообразить, что делать и кто в этом всем виноват. "Злые духи ее тянут, что ли?", - перебирал в мыслях мало-мальски логичные идеи Брыг, - "Или наваждение дурное? Или..". Но что бы то ни было, оно определенно представляло опасность. И, возможно, с этой самой твердой уверенностью холь-инец бы так и простоял истуканом, если бы не игриво ушедшая под воду тушка Шаэры, решившей, похоже, открыть купальный сезон своим примером и тем самым сдвинуть недвижимое: гоблина в засаде.
Брыжень дернулся, обеими руками растолкав напоследок траву, рванул аки рыцарский конь, поднимая несоразмерными холь-инскими ластами в воздух шматы ила и мутной воды. В душе его был порыв, да такой, словно вся эта вода и грязь встали между ним и стеклянной пуговицей. В своем воображении он уже сиганул в воду, но... В холодной серой реальности Брыг так и встал на самом краю, ошеломленный возможностью припасть к прекрасной дисциплине: философии. Гоблин взглянул в бездну и та зыркнула в него из самых глубин омута. Ему было страшно.
Зеленокожие никогда не были детьми природы, даже наоборот: они безжалостно вгрызались в нее, наплевав на все законы, чтобы выцарапать себе билет в жизнь. Счастливую или нет - выбирать не приходилось. Все, что их окружало, всегда было смертельной ловушкой, за любым поворотом их ждал враг. И если обличенные в тело орков и людей жизненные неурядицы казались реальными, а потому преодолимыми, то об абстрактные концепции вроде неизвестности, холь-инское понимание ломало зубы. А потому, лишенный благородной натуры и знаний о чуждой ему местности, молодой гоблин лишь жалко заглядывал в толщи воды да скрипел зубами, чувствуя, как из его рук ускользает шанс попасть в город.
Брыг даже не успел погрузиться в мысли, как вдруг пруд, лишившись своего спокойствия, забурлил и заворочался, словно медведь в логове и, обдав все вокруг водой, вернул на родину неудавшуюся утопленницу. Холь-инец даже воспрял духом, торопливо направшившись к спутнице, не сразу заметив, как каждый его шаг становился тяжелее и тяжелее.
Оборотнице не дали слишком много времени на то, чтобы созвать все население леса к себе. Ей, в общем-то, не дали успеть многого - ставшим уже привычным жестом, гоблин резко поднял ее за ворот, и поляну огласили звуки звонкой оплеухи.
- Чем. Ты. Думашь. - прорычал Брыг, чувствуя, как на смену вполне искреннему страху пришло жгучее чувство, отличное от злости.
- Ты себя чуть убилашь! - продолжил холь-инец, и голос его стал грубее и ниже. - Ты меня мохла уб`ёшь!
Гоблин смотрел строго, нахмурившись и сжав кулаки, под действием эмоций слова давались хуже и хуже, но ему важно было донести: запасных жизней нет ни у кого.
- Это не игхры. - Брыжень обернулся, направившись обратно к стоянке. - Пойти, у нас долгхая дорогха.